Пагубность многовладения
«Когда паны дерутся, У холопов чубы трещат». В первой трети ХХ века положение дел на Сысертских заводах вообще, и на Северском заводе в частности, эта пословица отражала не в переносном, а в прямом смысле слова. При заводской прибыли в десять копеек на пуд железа мастеровым вовсе ничего не перепадало. Выживать приходилось за счет собственных подсобных хозяйств, на занятие которыми опять же оставались только праздничные дни.
Именно поэтому столь болезненно мастеровые восприняли указ императора Александра I от 27 января 1805 года о сокращении числа праздников. В Сысертском горном округе этот документ был оглашен поздней осенью 1807 года и тотчас вызвал общий ропот. Мастеровые всех трех заводов избрали общим поверенным своего полевского товарища Силу Степановича Головина и в ближайший же отмененный праздник (30 ноября) отказались выходить на работу. В январе 1808 года на заводы прибыл берг-инспектор, П.Е.Томилов. «Объезжал по заводам Сысертскому, Полевскому и Северскому, сколько не прилагал я старания к убеждению мастеровых к послушанию, сколько не толковал им силу закона, но ничего, кроме грубости, закоренелого упрямства и несообразных требований, не нашел, — негодовал Томилов. — Северского завода мастеровые в числе 108 человек, собранные мною…, объявили, что они… не станут исправлять работ, а будут ожидать окончания просьб их как о сем, так и о прочих считаемых ими обидах. Когда же из толпы их одного, Игнатия Плотникова, сказавшего, что Сенат несправедливо сделал…, хотел вывести и вразумить его при всех по сему предмету, тогда все с великим азартом бросились и увели его, крича, «что не дадут, что все они одного уговора». Волнение затянулось вплоть до лета 1808 года. Северские и полевские мастеровые во множестве собирались в Сысерти, где для координации протеста ими была создана «мирская изба» и избраны из своей среды старшины, сотники и десятники. Одновременно в военном лагере под Сысертью концентрировались силы противника: башкирская конница и екатеринбургские мушкетеры. 18 июня войска под командованием шефа Екатеринбургского мушкетерского полка генерал-лейтенанта А.С. Певцова (один из мемуаристов-современников называл его «фельдфебелем, который только что надел генеральский мундир») вступили на улицы мятежного поселка.
В 1823 году северские мастеровые выковали 31,1 тысячи пудов кричного железа. Год 1824 вошел в анналы уральской истории первым визитом коронованной особы. «Кочующий деспо» Александр I по пути в Екатеринбург проехал по территории Сысертского горного округа. Встречаться с Н.А. Колтовской он не пожелал, ибо имел о заводчице «не совсем выгодное мнение» (по деликатному определению монаршего лейб-хирурга Д.К.Тарасова). Наталья Алексеевна от такой немилости была «очень не в духе». Но не одна она поджидала императора. Среди прошений, поданных на высочайшее имя, было и челобитье непременных работников Щелкунской волости Гаврилы Чернавского со товарищи: «Мы, нижайшие сироты, причислены к заводам Сысертскому, Полевскому и к Северскому и жительство имеем по край Уралов, а хлебопашества имеем самую малость, потому что земля по хлебопашеству не способна и не хлебородна [и] почасту бывает летний мразолей..>.
Непременные работники согласно указу Александра I от 15 марта 1807 года заменили приписных крестьян на вспомогательных подзаводских работах (на добыче руды, выжеге угля, гужевых перевозках и т.д.). Непременные работники уже не отрабатывали при заводах подушные подати, как это было с приписными, а получали за работы жалованье и провиант подобно мастеровым. Минуло всего-навсего полтора десятилетия, а непременные (по сути, вчерашние приписные) уже отзывались о земледелии пренебрежительно и как подлинные рабочие просили о повышении расценок за свои труды. Так рвалась крестьянская пуповина и пополнялись ряды кадровых рабочих. В 1832 году почти уже 60-летняя Н.А. Колтовская, не желая, чтобы в случае ее кончины имения достались детям от нелюбимого мужа, продала (видимо, формально) заводские паи сыну Павлу, а поместья во Владимирской губернии — Владимиру Соломирским. Однако уже в августе 1833-го, узнав, что ее сыновья заключают мировые соглашения с ненавистными ей родственниками, просила Николая I, «дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было… ни до каких распоряжений господ Соломирских не допускать». Но юридических оснований, да, вероятно, и желания лишать «господ Соломирских» имущества у императора не было. Так, во вражде со всем миром Наталья Алексеевна Колтовская и померла в январе 1834 года в собственном доме в Царском Селе. Павел же Соломирский, получив в 1833 году полковничий чин и женившись в 1835-м на дочери московского почт-директора Екатерине Булгаковой, зажил так широко и весело, что к 1837 году накопил долгов почти на полтора миллиона. Затратную военную службу пришлось оставить и в 1841 году, забрав взращенную в столичном свете жену, П.Д. Соломирский удалился на уральские заводы. Нельзя сказать, что и там удача поджидала его с распростертыми объятиями. Сложное заводское хозяйство требовало единства управления, а совладельцы относились другу к другу с недоверием, а к отпрыску скандальной Колтовщихи — особенно. Марк Петрович Турчанинов то выдавал Павлу Дмитриевичу доверенность от своего имени, то отзывал обратно. Веймарские гусары Николай и Алексей Турчаниновы и вовсе подозревали, что кузен Соломирский тратит общие деньги на покрытие своих личных долгов. В результате в 1840-е годы у Сысертских заводов оказалось сразу три управляющих: от Соломирского — бывший минцмейстер (управитель) Екатеринбургского монетного двора отставной подполковник Фёдор Александрович Хвощинский, от Марка Турчанинова — мещанин Алексей Михайлович Шипов и от веймарских гусар — купец 3-й гильдии Михаил Петрович Юрлов.
Зато из далекой Британии выписывали машины, паровые котлы, чугунные трубы. И везли все это по российской бескрайности не только водными путями, но и гужевым транспортом, платя по четыре рубля за пуд веса. Приняв заводы с долгом в 91 тысячу рублей ассигнациями, Кокшаров уже к 1858 году довел этот долг почти до двух миллионов рублей. Если искать, за что похвалить К.И.Кокшарова, то следует вспомнить его роль как первого историографа Сысертского округа. Вероятно, к его же заслугам стоит отнести и начало чугуноплавильного производства на Северском заводе: в 1859 году (по некоторым данным, в 1860-м) здесь была пущена первая доменная печь. Подполковник Генерального штаба Х.И.Мозель, один из авторов всеобъемлющего труда о регионах России, описывал завод того времени так: «Северский завод находится на речках: Северной, Гремюхе и Полевой в 50 верстах от г. Екатеринбурга. На нем выделывается полосовое железо, для чего устроены: 1 доменная печь, 5 кричных горнов контуазских и 3 старой немецкой конструкции, 8 кричных молотов, действующих водою, и 2 кузнечных горна, из которых один назначен для приготовления якорей. В 1860 году выделано железа 63 868 пудов на 63868 руб. В заводе находятся: 2 церкви и заводское училище для мальчиков». А в 1861 году разразилась катастрофа. Во-первых, манифестом императора Александра II было отменено крепостное право, что в скором будущем сулило администрации округа увеличение затрат на оплату труда рабочих. Во-вторых, выросли цены на хлеб, и одновременно упали цены на металлы. В-третьих, Сысертский горный округ не сумел расплатиться за взятый в банкирской конторе кредит. К концу года в кассе осталось всего 24 копейки наличных денег. В сложившейся ситуации правительство не нашло иного выхода, как взять заводы в казенное управление и приступить к их оценке и подготовке к продаже с публичных торгов
Источник: Серия «Из историй индустриальной культуры Урала», издание «Северский трубный завод из века XVIII в век XXI»